Россыпь букв-20. Розы. Ревность. Рудольфус.

Территория нашего поместья закрыта от аппарации - в целях безопасности. Иногда, добираясь пешком от ворот имения до дверей дома, я успеваю проклясть все: неровную плитку, по которой невозможно ходить на каблуках, кусты по сторонам дорожки, цепляющиеся за подол платья, а, главное, того, кто придумал поставить дом в глубине сада.
Сегодня я спешу, как никогда: я сильно задержалась на собрании, Рудольфус приболел и не смог пойти со мной, но, судя по светящимся окнам, решил меня дождаться - а, значит, наверняка уже нервничает или злится.
Я подворачиваю ногу, шиплю сквозь зубы от боли, с трудом поднимаюсь на крыльцо и наконец-то распахиваю дверь в прихожую.
На полочке под большим зеркалом лежит огромный букет темных, почти черных роз. У меня перехватывает дыхание: неужели это мне? Муж не дарил мне цветов с самой свадьбы, а тут - такое великолепие... Неужели...
Рудольфус неслышно спускается по лестнице и останавливается рядом с зеркалом.
- Почему так поздно?
У меня падает сердце. В другой день я одарила бы его презрительным взглядом и ушла к себе, - но сегодня мне совсем не хочется ссориться. И я начинаю глупо оправдываться, как нашкодившая школьница.
- Обсуждали новый проект, а потом Эйвери вспомнил, что у меня сегодня день рождения, ну и... Лорд сказал, что мы обязательно должны это отпраздновать.
У Рудольфуса начинает дергаться веко - дурной признак. Очень дурной, вообще говоря.
- Эйвери вспомнил, Лорд сказал... А обо мне ты, конечно, не подумала?
- Руди, ну пожалуйста! - голос предательски срывается, но мой муж этого уже не замечает - он упивается своей ревностью, своими надуманными страданиями. - Ты же знаешь, наш Лорд не тот человек, которому можно перечить.
Бледные пальцы сжимаются на стеблях цветов, безжалостно сминая и ломая их.
- А твой муж - не тот человек, о которого можно вытирать ноги!
Букет летит мне в лицо. Рудольфус поворачивается на каблуках и гордо удаляется. Я остаюсь одна, с растрепанным букетом в руках и слезами, неостановимо бегущими по щекам. Никто никогда не оскорблял меня так. И никто никогда меня так не ранил.
- Хозяйка, может быть, поставить цветы в воду?
Я вздрагиваю от писклявого голоса домовика и мгновенно прихожу в бешенство. Подглядывает, значит?..
- Убирайся, безмозглая тварь! - я выхватываю палочку, и эльф тут же исчезает. Не настолько уж они и безмозглые, под Круциатус тоже попасть не хотят.
Я поднимаюсь в свой кабинет и ставлю розы в пустую хрустальную вазу. Много лет они будут стоять там - такие же черные, как ревность моего мужа, и такие же мертвые, как его любовь...

@темы: гп, фанфик, россыпь букв

---

Люци, не спи!..

Название: Люци, не спи!..
Рейтинг: G
Размер: мини
Категория: джен
Персонажи: ЛМ, АМ
Жанр: Vignette
Отказ: отказываюсь
Аннотация: зарисовка о смысле традиций и прощании с матерью
Предупреждения: смерть персонажа

читать

- Люци, не спи!..
Тихий голос отца выдергивает мальчика из сладкого омута дремы. Он встряхивает головой, часто моргает, пытаясь прогнать сон; все без толку. День начался так невозможно давно, что Люциус уже с трудом вспоминает, что было утром.
...Впрочем, утро было самым обычным: подъем, подушечный бой в спальне, завтрак, урок трансфигурации, на котором он больше смеялся над однокурсниками-гриффиндорцами, чем занимался делом, история магии, которую он, как и большинство студентов Хогвартса, проводил в беседах с соседом по парте, обед... А вот обед перевернул все.
Когда Люциус уже собирался вставать из-за стола, большая серая сова, его любимица, принесла ему неожиданное письмо от отца.
Удивившись, мальчик пробежал глазами написанное таким привычным, идеально ровным почерком послание, растерянно огляделся, перечитал еще раз... Он не мог поверить, что это возможно. Мама умерла? Он должен сейчас же отправляться домой, директор позволит ему воспользоваться камином в своем кабинете? Мама?!..
Конечно, Люциус знал, что у его матери больное сердце. Конечно, он старался заботиться о ней. Он даже договорился с директором, чтобы тот не писал его родителям о его проделках. Люциус писал им сам – точнее, отцу. Когда преподаватели были им недовольны, он просто просил отца навестить его в школе. Это был их договор – таким вот образом беречь миссис Малфой от потрясений. И мальчик его свято соблюдал, даже в тех случаях, когда предпочел бы скрыть от отца свои шалости. Конечно, он знал, что проблемы с сердцем не лечатся ни у магов, ни у магглов. И что его мать может умереть в любой момент, теоретически, знал тоже. Но, как всякий двенадцатилетний ребенок, Люциус верил, что родители его никогда не покинут.
К реальности его вернул голос оказавшейся рядом и любопытно заглянувшей в письмо Андромеды Блэк.
- Ну что же ты сидишь? Беги к директору!..
Профессор Дамблдор уже покинул Большой Зал; мальчик нагнал его на лестнице.
- Профессор! – Люциус задыхался и никак не мог сформулировать то, что нужно было сказать. Директор терпеливо ждал, вглядываясь в растерянное и расстроенное лицо ученика. – Мне надо домой! Срочно! Пожалуйста...
- Что-то случилось, мистер Малфой?
- Да, - горло вдруг перехватило, к глазам подступили слезы; только собравшись произнести эти слова вслух, мальчик до конца понял их смысл. – Да, профессор. У меня мама умерла...
Дамблдор сочувственно покачал головой, провел рукой по мягким светлым волосам Люциуса.
- Мне очень жаль, мистер Малфой. Приходите в мой кабинет, когда соберетесь.

- Люци, не спи!..
Сон затягивает, порой становится невозможно понять, где заканчиваются воспоминания, а где начинаются сны. С каждым разом открывать глаза все тяжелее, но так надо.
...Люциусу удавалось сдерживаться ровно до того момента, пока он не вошел в комнату матери.
- Папа, почему же ты не написал раньше?! – при виде неподвижного тела на кровати мальчик разрыдался, как в детстве.
Абрахас Малфой скривил бледные губы.
- Ну же, сын, ты же уже взрослый. Прекрати реветь, как девчонка.
Люциус судорожно всхлипнул и решительно вытер глаза. В самом деле, он не позволял себе плакать уже лет семь. Он же мужчина, он же Малфой, он должен вести себя соответственно.
- Но ведь я даже не простился с мамой... – со вздохом, но уже почти спокойно проговорил он.
Абрахас положил руку на плечо сына.
- Я просто не успел тебе написать, все произошло очень быстро. Но у тебя еще будет шанс сказать ей то, что не успел.
- Как это?!
- А ты никогда не задумывался, откуда пошла традиция проводить первую ночь после смерти человека рядом с его телом?
Люциус задумался. Действительно, ведь эта традиция, кажется, есть даже у магглов. Но в чем ее смысл?..
- Я не знаю...
- В первую ночь после смерти душа умершего ненадолго возвращается, чтобы проститься с близкими людьми, с домом, с тем, что он любил при жизни. Магглы не могут ее увидеть, могут только почувствовать. А вот мы можем даже поговорить с ней – но нужно заранее продумать, что ты хочешь сказать и ни в коем случае не засыпать, иначе не успеешь...

- Люци, не спи!..
Кажется, эта ночь никогда не закончится. У Люциуса уже нет сил держать глаза открытыми. Но он должен проститься с матерью. Должен... Веки непреодолимо опускаются...
...Рядом с занавешенной пологом кроватью возникает прозрачная серебристая фигура, медленно оглядывается...
С мальчика мгновенно слетает весь сон. Он пытается вспомнить, что собирался сказать матери, и с ужасом понимает, что не может – обрывки мыслей не складываются в целые фразы, разбегаются и путаются.
- Мама... – вместо оклика получается еле слышный, отчаянный шепот. Призрачные губы улыбаются, прозрачная рука неощутимо касается его щеки.
- Я все знаю, Люци. Не нужно ничего говорить. Все будет так, как ты хочешь, и я буду гордиться тобой, - она наклоняется и целует сына в лоб, и Люциусу кажется, что он чувствует нежное прохладное прикосновение. – А теперь спи, Люци. Спи...

@темы: гп, фанфик

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот кто-то меня нашел по фразе "люциус малфой выгоняет драко из дома". Я чего-то не помню?ооо_000

@темы: случайная мысль

---

Россыпь букв-19. Ветер. Власть. Волдеморт.

Я стою на вершине высокого холма, и порывистый предгрозовой ветер развевает полы моей мантии. Я смотрю на мир, лежащий у моих ног, и думаю, что очень скоро все это будет принадлежать только мне.
Многие маги боятся, что, когда я приду к власти, население Магической Великобритании сократится в лучшем случае вдвое. Слабые, трусливые люди. Лорд Волдеморт мудр, он не будет убивать своих подданных без необходимости. Я оставлю жить даже большую часть грязнокровок - мне не нужно их полное истребление, мне достаточно отнять у них все права. Тогда они будут неопасны. А весь мир узнает, что лорд Волдеморт не только могуществевен, но и милостив. Власть, построенная на страхе, крепка, но несовершенна; смесь страха с восхищением надежнее, да и приятнее...
Я шагаю с вершины в поток ветра, позволяя ему нести меня - нам сегодня по пути.
Мои Упивающиеся Смертью уже, конечно, все собрались и ждут меня. Я медленно иду вдоль ряда, вглядываясь в лица.
Эйвери, Макнейр, Яксли... Тут смотреть не на что - один страх и слепая преданность. Лестрейнджи. Тут, наоборот, сплошное восхищение и желание доставить мне удовольствие любой ценой. Этим прикажешь умереть - они, не задумываясь, это сделают, причем даже без помощи убивающего заклятия. Малфой... А вот тут уже интереснее. Липкий, дурнотный ужас мешается с вполне осмысленным преклонением передо мной, как величайшим волшебником этого мира. Я проникаю в его сознание и досадливо морщусь: кажется, в этой голове нет даже ветра. Что ж, тем забавнее будет посмотреть, как он справится с заданием.
- Люциус, друг мой. Ты возглавишь операцию в Министерстве.
- Спасибо, мой Лорд! Это большая честь для меня... - врет, конечно. Я же вижу, что врет, не хочет он в это ввязываться. Но и ослушаться никогда не посмеет. Я на мгновение отвлекаюсь, представляя себе, что очень скоро мне так будут подчиняться все маги Великобритании... Великолепная картина!
- Возьмешь с собой Беллатрису, Долохова, Эйвери... - я почти не задумываясь называю имена. Нет разницы, кто пойдет в Отдел Тайн: все они сильные бойцы и хорошие слуги. Все благодарят за доверие и стремятся доказать свою преданность. Я выдаю им необходимые указания и взмахом руки отпускаю. За окнами ураганный ветер гнет и ломает деревья...

@темы: гп, фанфик, россыпь букв

---

Отцы и дети-28. Святое.

Малфои собирались в гости. Это был очень важный визит, и Люциус сильно нервничал, бродил по поместью, периодически застывая перед зеркалами, шпынял домовых эльфов и в сотый раз проверял, все ли он взял, что хотел.
Нарцисса одевала маленького сына в парадный костюмчик. Драко сопротивлялся и возмущенно вопил.
Люциус страдальчески морщился и просил жену как-то усмирить их чересчур громогласного отпрыска. Нарцисса мило улыбалась и продолжала свое занятие, прекрасно зная, что, если сын хочет поорать, помешать ему невозможно.
Наконец Драко был приведен в соответствующий вид и оставлен на попечение домовика. Впрочем, приглядывать за ним было не особо и нужно - мальчик неподвижно стоял в прихожей отнюдь не немым укором своим родителям и ничего не пытался изменить в окружающей несправедливой действительности. Но, увы, и не замолкал.
Наконец, сборы были закончены, и вся семья собралась в прихожей. Люциус взял сына на руки - и тут же, конечно, пожалел об этом. От крика ребенка звенело в ушах. "Надо же, даже не охрип до сих пор... Я бы уже давно голос сорвал и еще несколько дней говорить бы не смог, а ему хоть бы что", - с невольным уважением подумал несчастный отец.
Как будто подслушав его мысли, Драко увеличил громкость еще немного.
- Драко!!! Ради всего святого, помолчи хоть минуту! - взмолился Люциус, чувствуя, что голова готовится разлететься на куски.
Нарцисса окинула его безмятежным взглядом.
- Брось, Люци, откуда у него святое? Он же твой сын!
Лорд Малфой с трудом сдержал мученический стон.
- Конечно, дорогая. А я и забыл...

@темы: гп, фанфик, отцы и дети

---

Добро пожаловать,  tigryonok_u! Малфоев?


Приветствую,  ~strannik~! Какими судьбами? Чем порадовать?

@темы: картинки

---

Россыпь букв-18. Радость. Ромашки. Регулус.

Когда при мне упоминают Регулуса Блэка, я вспоминаю совсем не высокомерного слизеринца, ловца команды факультета по квиддичу и лучшего ученика курса, и уж тем более - не юного талантливого Упивающегося Смертью. Я вспоминаю своего младшего брата - смешного, веселого мальчишку, с которым мы очень дружили в детстве.
Мы жили в городе, и к нашему дому не прилагалось не только парка, но даже и маленького заднего дворика. Наша территория заканчивалась на пороге. Играть в комнатах было скучно, старая мебель пахла пылью, и я, ребенок подвижный и активный, очень страдал от бесконечного сидения в четырех стенах.
Регул затворничество переносил гораздо легче - он любил и книги, и тихие игры, любил и слушать разговоры взрослых, от которых меня неизменно клонило в сон. Впрочем, для него, как и для меня, праздниками были те дни, когда мы выбирались на Диагон-аллею. Конечно, родители ни на минуту не отпускали нас от себя, но сама возможность увидеть что-то новое, перекинуться хоть парой слов с незнакомыми, а потому всегда такими интересными людьми не могла не радовать.
Летом, когда мне было восемь лет, а Регулусу, соответственно, семь, наши родители решили навестить всей семьей брата матери, Кигнуса. Нет, конечно, мы были знакомы и с дядей, и с его женой, и с их старшими дочерьми, но в гостях у них никогда раньше не были. Я с нетерпением ждал смены наскучившей мне до тоски обстановки и старательно вдохновлял побаивающегося жизни в чужом доме Регулуса.
В назначенный день отец взял меня на руки, бросил в камин щепотку порошка и шагнул в зеленое пламя, мгновенно перенесшее нас в дом наших родственников. Вслед за нами из камина вышли мать с Регулом, и дядя с тетей рассыпались в приветствиях и выражениях своей радости от нашего присутствия. Когда официальная часть наконец закончилась, нас познакомили с нашей младшей кузиной, Нарциссой, которую мы раньше не видели, и отпустили вместе с ней в парк, сказав, что старшие девочки появятся ближе к обеду.
Надо сказать, я не очень дружил с сестрами - Беллатриса раздражала меня своим высокомерием, а с Андромедой мне было просто скучно. Не особо понравилась мне и Цисси - она все строила из себя настоящую леди и очень гордилась тем, что, в отличие от нас, уже не первый год учится в школе, а, значит, намного умнее нас.
Впрочем, стоило нам выйти из дома, как и раздражение, вызванное сестрой, и ее собственная чопорность куда-то испарились.
Парк был чудесен. Аккуратно подстриженные кусты, старые деревья в несколько обхватов толщиной, яркие клумбы и покрытые полевыми цветами лужайки ласкали наши уставшие от однообразия и полумрака глаза.
Первые пару часов мы бегали по всему парку, то играя в догонялки или прятки, то просто радуясь солнцу и свободе. Парк был небольшим, и мы очень скоро излазили его весь, но нам он все равно казался просторным и прекрасным.
В конце концов Цисси устала, да и Регулус тоже, и мы уселись на заросшей ромашками полянке - прямо на траву, не заботясь о чистоте своих дорогих костюмчиков.
Я до сих пор помню все до мелочей: Нарцисса, раскрасневшаяся, с растрепавшимися волосами, объясняет моему брату, как плести венок, а потом со смехом возлагает на его голову их совместное творение. Я блаженно растянулся на мягкой, восхитительно пахнущей траве и с улыбкой наблюдаю за ними. Регулус замечает мой взгляд, поворачивается ко мне, гордо поднимает голову:
- Смотри, Сириус, я король!..
Я смотрю. На хрупкие белые цветы с желтыми серединками, ярко выделяющиеся на фоне черных волос. На сияющее от радости лицо. На испачканные зеленью ладошки. И мне как никогда хочется сказать ему, что я его очень-очень люблю, что я счастлив иметь такого брата, что мы всегда будем вместе - но я не нахожу слов, и только продолжаю улыбаться...
Конечно, это был не единственный наш счастливый день, но почему-то он запомнился ярче других. И именно эту картину я вспоминаю, когда кто-то произносит имя моего давно погибшего брата: маленький Регулус на залитой солнцем лужайке. Ромашки. И - радость...

@темы: гп, фанфик, россыпь букв

---

Россыпь букв-17. Смех. Солнце. Сириус.

Я чувствую их даже сквозь стены - а стены в Азкабане совсем не тонкие. Я чувствую их даже в человеческом обличье - а ведь человек не чувствует и половины того, что доступно, например, собаке. Я чувствую их все время - беззвучно скользящие по коридорам тени, несущие холод и страх. К ним невозможно привыкнуть.
Интересно, что на зверей, несмотря на их чуткость, местные стражи почти не действуют. Это очень удобно - я теперь превращаюсь в человека, только когда слышу какие-нибудь подозрительные звуки. Обоняние в Азкабане, увы, бессильно - запах плесени перебивает все. И я жил бы псом все время, если бы не боялся, что кто-нибудь это заметит - не дементоры, конечно, дементоры слепы; а вот посетители - вполне могут. А еще... еще я, пожалуй, очень боюсь забыть, как это - быть человеком.
А вот сплю я всегда в облике собаки. Потому что собакам не снятся затягивающие, мучительные кошмары. Впрочем, ничего "собачьего" мне тоже не снится. Обычные сны, иногда даже вполне радостные.

Вот и сейчас мне снится кажущееся таким далеким прошлое. Хогвартс, ослепительное солнце, и мы с Джеймсом, носящиеся на метлах над территорией школы. Мы смеемся, мы молоды и счастливы...
Я крепче обнимаю ногами древко метлы и отпускаю руки. Сердце падает вниз: мы поднялись, пожалуй, слишком высоко, чтобы так рисковать. Но, впрочем, когда нас это останавливало?
Джим, конечно, следует моему примеру. И вот мы уже летим навстречу друг другу, вопя от восторга и сладкого ужаса... За мгновение до того, как мы на полной скорости впечатываем ладонь в ладонь, я не выдерживаю и хватаюсь второй рукой за метлу.
- Ты проиграл, Сири! Ты проиграл!!! - радостно кричит Джеймс, выходя из какого-то кошмарного штопора, в который его бросило после столкновения. Я не спорю и не расстраиваюсь - я летаю намного хуже, и если бы меня так закрутило, как его, я бы уже неконтролируемо падал. Но мне, как всегда, неописуемо повезло.
Я замечаю внизу маленькую фигурку нашего декана, профессора МакГонагалл. Она стоит, сложив руки на груди, и смотрит на нас. Кажется, нам не избежать отработок, - а, впрочем, какая разница?..
Я подлетаю к Джиму и толкаю его локтем в бок.
- Посмотри вниз, Сохатый.
Он вглядывается, жмурится от яркого света, хмурится на секунду, а потом снова расплывается в улыбке.
- Ну, если уж нас все равно ждет наказание, так почему бы не поразвлечься еще немного?!
Мы хохочем и снова начинаем вытворять в воздухе какие-то немыслимые вещи. МакГонагалл смотрит на нас снизу. Она ничего не может с нами сделать - да и не только она. Мы слишком молоды и слишком счастливы...

Чуткие уши пса улавливают тихий звук шагов, и я мгновенно открываю глаза, одновременно превращаясь в человека. Подо мной только холодный каменный пол, надо мной - заплесневелый потолок, а вокруг - серые несокрушимые стены и дементоры за ними. Но на несколько мгновений солнце и смех еще остаются со мной...

@темы: гп, фанфик, россыпь букв

---

Добро пожаловать,  Niki Flamel! Я так понимаю, в гости к нам со Сказок?

@темы: картинки

---

вдруг кто еще не знает, где можно почитать разного свежего околомалфойного.

@темы: гп

---

Забавно: мой первый фик был написан 7 месяцев назад, а выложен на сказки - чуть больше 3 месяцев назад. И был это флафный снэванс. Сам не верю)))))

@темы: случайная мысль

---

Россыпь букв-16. Осень. Одиночество. Орион.

...Осень в Лондоне - самое отвратительное время года. Дожди, серость, грязь... Яркие пятна деревьев кажутся раздражающе-неуместными, как потеки красного вина на черно-белой картине. А в этом году к общей мерзости осени подключилось еще и пошатнувшееся здоровье, и тяжелая, беспроглядная тоска.
Я успокаиваю себя, что это - возраст, усталость. Вот наступит зима, и станет легче. Но я знаю, что это не так.
Впрочем, я действительно уже совсем не молод, и это, конечно, тоже имеет значение. Подумайте сами, приятно ли на старости лет вот так вот бесцельно и одиноко бродить под дождем по улицам?.. Я вам отвечу: это отвратительно. Но дома... Дома, увы, намного хуже.
Мы, в общем-то, сами виноваты в случившемся. Мы никогда не пытались разобраться в том, что и почему происходит с нашим старшим сыном. А когда его поведение перестало вписываться во все допустимые рамки, мы просто вычеркнули его из семьи. Нельзя сказать, что это прошло для нас безболезненно - все же, это был наш сын, наш первенец, которого мы по-своему любили, на которого мы возлагали большие надежды... Вальбурга долго плакала, да и я много переживал после нашего разрыва. Однако у нас оставался Регулус - наша гордость, наша опора, настоящий Блэк. Умный, смелый, ценящий чистоту крови. Мы были очень рады, когда он примкнул к Темному Лорду. Мы верили - его ждет большое будущее.
Мы много во что верили - и мы слишком во многом ошибались. Регулус погиб, не дожив до восемнадцати лет, и мы остались одни. Вальбурга почти сошла с ума, целыми днями плачет, перебирает колдографии младшего сына и кричит, если кто-то пытается ее отвлечь от этого занятия. А я... Я брожу в одиночестве по осеннему городу, и мне не с кем даже просто поговорить. И это, наверно, уже навсегда...

@темы: гп, фанфик, россыпь букв

---

Гриффиндорская осень

Название: Гриффиндорская осень
Рейтинг: G
Размер: мини
Категория: джен
Персонажи: ЛП, ДП, ГП
Жанр: General, Drama
Отказ: как всегда
Аннотация: Последняя осень Лили и Джеймса
Предупреждения: нет

читать

Лили очень любит осень, еще с детства. У осени – такие же рыжие волосы и зеленые глаза, как у нее самой. А сентябрьское солнце такое же яркое и – не очень-то теплое.
Осень... Разноцветные листья, высокое голубое небо – или безнадежные затяжные дожди. Пронзительно-холодный ветер и грязь на дорогах. Время путешествий, долгих прогулок, расставаний и возвращений. Время чудес и сказок. Гриффиндорское время.
В этом году, конечно, о путешествиях и речи не идет. Теперь их с Джеймсом мир ограничен домом и маленьким садиком в Годриковой лощине.
Джеймс скучает – он привык к друзьям, к бурной деятельности, к постоянному движению, и сидеть в четырех стенах для него невыносимо. Лили – чуть проще: все-таки она – тихая домашняя девушка... Ну, почти. А еще – большую часть ее времени занимает ребенок. Любимый сын, ради которого она готова не только на вечный домашний арест – вообще на что угодно.
Это все-таки очень здорово, что у них есть собственный сад. Лили любит там гулять с Гарри, шуршать опавшими листьями, собирать букеты или просто лежать на красно-золотом терпко пахнущем ковре, глядя в бездонный колодец небес. Иногда к ним присоединяется и Джеймс, играет с сыном в догонялки, учит его лазить по деревьям и летать на игрушечной метле. Но Джеймс, увы, очень легко простужается, особенно в сырую погоду, и Лили старается побыстрее заманить его обратно в дом.
В их доме всегда тепло и уютно. Потрескивает огонь в камине, скачут по стенам и потолку тени, пахнет имбирным чаем, так хорошо согревающим длинными осенними вечерами, и книгами, которые читает Лили.
У Поттеров есть любимое развлечение – вглядываясь в рисунок теней, сочинять истории об увиденных ими картинах битв, охот и прочего, что подскажет им воображение и игра язычков пламени. Эти сказки рассказываются на ночь сыну – и тот слушает, широко раскрыв глаза и представляя себе все это – рыцарей, драконов, прекрасных дам, единорогов и крылатых коней, борьбу добра со злом или магов со всякой нечистью – да, впрочем, какая разница, кого с кем? Он уже сейчас прекрасно знает, что главное – быть сильным и смелым, бороться за мир, любовь и справедливость... В общем, Лили и Джеймс с гордостью видят в нем будущего гриффиндорца, аврора, победителя Темного Лорда и настоящего героя. А пока их долг – защищать его и воспитывать, учить всему необходимому и просто любить, как и полагается заботливым родителям.
Джеймс, в отличие от Лили, осень недолюбливает: сырость, холод, вечные простуды – кому ж такое понравится? И если летом он хотя бы может чуть ли не жить в саду, то сейчас он почти все время проводит в доме. Ему мучительно скучно. Конечно, немного развлекают письма Сириуса, конечно, иногда их навещает Питер – но тот в последнее время почему-то сам не свой, хоть и говорит, что все в порядке; да еще то и дело забегает старая Батильда – но она Джеймсу совсем неинтересна. Конечно, всегда можно поиграть с сыном или поговорить с женой. Джеймс любит Лили, любит и Гарри, но его общительная натура не может удовлетвориться столь узким кругом близких людей. И Джеймс все чаще впадает в меланхолию, пишет пространные послания Бродяге и ждет с нетерпением того дня, когда Дамблдор, наконец, вернет ему мантию-невидимку, а вместе с ней – возможность хоть иногда выходить за пределы защищенной территории. Но директор Хогвартса все тянет и тянет, и Поттеру ничего не остается, кроме как придумывать сказки для сына и сидеть часами в гостиной с женой...
Кроме невозможности общаться с людьми и свободно перемещаться в пространстве, Джеймса гнетет невозможность участвовать в борьбе. Все его друзья сражаются с приспешниками Волдеморта, а он прячется от опасности, посиживает в уюте и спокойствии под защитой заклинаний и ест испеченные Лили пирожки с яблоками... Но он прекрасно понимает, что другого выхода, в общем-то, нет. И пытается получать удовольствие от неожиданно доставшегося ему покоя.
Лили старательно развлекает мужа своими рассуждениями о том, как сложится их дальнейшая жизнь. Рассказывает о том, как будет расти, не зная бед и забот, их сын, как будет учиться магии, как станет сильнейшим волшебником; как, наконец, они все вместе выйдут на бой с Темным Лордом, и, конечно, победят... Не то чтобы она сама в это верила – все это слишком далеко, их мир сжался не только пространственно, но и временно, есть только здесь и сейчас, а что и как будет завтра – лучше не загадывать. Но Джеймс легко увлекается мечтами, уносясь на их крыльях из унылого настоящего в светлое будущее, а это главное, чего Лили хочет достичь. Конечно, рано или поздно они полностью смирятся и привыкнут. И будут жить счастливо до совершеннолетия Гарри. А потом... Впрочем, это будет еще очень нескоро...
Заканчивается сентябрь, и дом украшен яркими листьями, а в окна стучит нудный мелкий дождь. Ночи уже совсем холодные и непроглядно-темные, но в доме Поттеров, как обычно, светло и тепло. Лили и Джеймс пьют чай в столовой, а на часах – без четверти двенадцать. Конечно, в такое время положено спать, но в нынешней жизни им совсем некуда спешить, и можно позволить себе засидеться допоздна, а потом попозже встать. Безделье расслабляет и портит, сбивая с привычного ритма. Впрочем, стоит ли вспоминать о режиме дня, если им просто хорошо вот так сидеть вдвоем, улыбаясь друг другу сквозь белый ароматный пар, поднимающийся от горячих кружек?..
И они сейчас и представить себе не могут, что через месяц в их дом придет сам лорд Волдеморт, узнавший их тайну от Питера, и что ни Джеймс, ни Лили не переживут встречи с ним. Что Гарри вырастет смелым и сильным, и, конечно, станет настоящим героем. Что в семнадцать лет он победит Темного Лорда, и у него будет все – признание, верные друзья, замечательная жена и дети, любимая работа... И только одного не будет в его жизни, того, что больше всего хочет дать ему его мать – счастливого детства...

@темы: гп, фанфик, времена года

---

Слизеринские вёсны

Название: Слизеринские вёсны
Рейтинг: G
Размер: мини
Категория: гет
Пейринг: ЛМ/НМ
Жанр: AU, Romance, General
Отказ: не было ничего
Аннотация: Что самое важное для слизеринца?.. Конечно же, благополучие близких людей и собственное счастье. А признание, слава, богатство – это уже потом…
Предупреждения: AU

читать

1969 год, пасхальные каникулы, дом Блэков.
- Ну вот что мне делать, Белл?.. – в голосе Нарциссы явственно звучат слезы. – Он меня вообще не замечает. Да он вообще не обращает внимания ни на кого, кроме себя!..
Беллатриса тут же исполняется праведного гнева и желания защищать любимую сестру.
- Ну хочешь, я ему морду набью? Небось сразу все лишнее высокомерие слетит...
Нарцисса досадливо поджимает губы.
- Когда же ты научишься сдерживать свои эмоции, как подобает настоящей леди?
Белла смеется.
- Ты становишься такой же нудной, как наша матушка, Нарси. Ну какая может быть польза от сдержанности?
Младшая сестра с надменным видом пожимает плечами.
- А какая может быть польза от того, что ты набьешь Малфою морду?..

Май 1972 года, окрестности школы чародейства и волшебства Хогвартс.
- Цисси, пожалуйста, давай попробуем еще раз?
Девушка отрицательно качает головой и опускается на землю. Люциус садится перед ней и легонько касается ее руки.
- Цисси...
И тут она – кажется, неожиданно для нее самой – взрывается, совсем как Беллатриса.
- Малфой, какого черта?! За последние полгода мы ни разу не погуляли просто так, не посидели где-нибудь вдвоем – ну, кроме 14 февраля... При каждой встрече ты упорно пытаешься научить меня каким-то сверхсложным заклинаниям, окклюменции, еще чему-то, и все лишь потому, что это "может мне пригодиться"! Для чего, позволь тебя спросить?! Я и так уже лучшая студентка курса, хоть никогда к этому и не стремилась!..
Несколько минут он внимательно смотрит на нее, а потом начинает говорить – спокойно и очень устало.
- Прости, Цисси. Я все тебе объясню. Ты ведь слышала о лорде Волдеморте? Наверняка да; да и об убийствах маглов и маглорожденных, конечно, тоже. Пройдет еще какое-то время, и начнется настоящая война; и предугадать, кто тогда окажется в безопасности, а кто – нет, совершенно невозможно. А потому я хочу, чтобы ты научилась себя защищать – даже если ты после этого не захочешь выходить за меня замуж.
Нарцисса пристально вглядывается в его лицо, пытаясь увидеть привычную иронию, - но нет, он абсолютно серьезен, и, что еще удивительнее, абсолютно искренен. Насколько же он должен любить ее, чтобы быть готовым отказаться от того, чем хочет обладать, ради ее безопасности?..
Нарцисса решительно поднимается на ноги, крепко сжимая в кулачке волшебную палочку.
- Извини, Люциус. Это больше не повторится. Я буду учиться всему, чему ты пожелаешь меня научить, - и добавляет вполголоса, пряча в голубых глазах улыбку: - И замуж за тебя тоже выйду...

Апрель 1980 года, парк поместья Малфоев.
Весна в этом году запаздывает – в начале апреля дорожки еще покрыты льдом, а под деревьями и вовсе по колено снега. Нарцисса ступает осторожно, чтобы не поскользнуться, и Люциус поддерживает ее под руку. На губах будущей матери блуждает счастливая отстраненная улыбка, округлый живот топорщит теплую мантию. Люциусу совсем не хочется ее расстраивать, поэтому он говорит небрежно, со своей обычной иронией:
- Лорд все носится с этим пророчеством. Всех на уши поставил. Белла вчера у меня выспрашивала, когда же наш ребенок должен родиться. Повезло, что в июне – иначе пришлось бы растить из него великого героя...
Цисси тихонько смеется. Потом вдруг резко серьезнеет и вздыхает.
- Белл переживает.
- Еще как. Представляешь, что будет, если ее любимый Лорд и сын ее любимой сестры будут пытаться друг друга убить? Она же совсем с ума сойдет...

Март 1998 года, Малфой-мэнор, рабочий кабинет Люциуса.
За дверью постоянно слышатся шаги и голоса незваных гостей. По стеклу стучат капли первого весеннего дождя. В комнате сумрачно и холодно.
Люциус стоит, прислонившись к заваленному бумагами столу, и вглядывается в бледное лицо сидящей в кресле жены.
Цисси оказалась способной ученицей – она быстро превзошла Люциуса, хоть он и был далеко не слабым волшебником, и продолжила свое обучение по книгам. В частности, она нашла в библиотеке поместья старинный фолиант с древними женскими чарами (в предисловии, впрочем, была пометка, что этой магией могут пользоваться и мужчины, но для них это менее естественно, а потому – намного сложнее; Люциус, к слову, так и не смог ничего оттуда освоить). В книге описывался и тот способ защиты, к которому, судя по всему, прибегла Лили Поттер, отдав себя в жертву за сына и сохранив ему тем самым жизнь; но Малфои надеялись, что у них до такого все же не дойдет, и им удастся оградить от опасности своего наследника, не оставляя его сиротой. А вот невербальное заклинание, прикрывавшее одного человека на некоторое время абсолютно непроницаемым щитом, сквозь который не проходили даже Непростительные заклятия, Нарцисса освоила в совершенстве и могла накладывать даже без палочки. Конечно, было бы лучше, если бы они все овладели этими чарами, но и так у них появились дополнительные шансы выжить.
Дверь приоткрывается, и в кабинет заглядывает Беллатриса.
- Нарси, можно тебя на минуту?
Нарцисса поднимается, шелестя юбками.
- Конечно, Белл.
Сестры уходят в соседнюю комнату; Беллатриса закрывает дверь, опускается на стул – и молчит.
Нарцисса ненавязчиво разглядывает ее: сестра осунулась, похудела, в черных волосах серебрится седина, а глаза несчастные и потерянные, как у заблудившегося ребенка.
- Ты чего-то хотела, Белл? – наконец нарушает молчание Цисси.
Та зябко передергивает плечами.
- Да, в общем, ничего. Просто посидеть с тобой.
Миссис Малфой едва заметно улыбается.
- Ты выглядишь усталой, Белл.
Белла тяжело вздыхает.
- Ты даже не представляешь, как я устала на самом деле, Нарси. Война, война... Кого-то ненавидеть, кого-то убивать... Зачем, почему?.. И выйти из этого уже нельзя. Я теперь мечтаю уже даже не о победе – просто об окончании войны. О возможности пожить тихой семейной жизнью. Как ты.
Нарцисса качает головой.
- Моя жизнь тоже не всегда была тихой, ты же знаешь. А в последнее время война в прямом смысле слова пришла в мой дом...
- И все же, Нарси. У тебя сын, муж, поместье... А я уже не помню, как наше имение выглядит, и муж мне уже давно не ближе любого другого Упивающегося.
- Я все же не понимаю, Белл. Ведь у вас с Руди были хорошие отношения, - голос младшей сестры звучит тихо и как будто печально. – Что же пошло не так? Почему вы не завели детей, почему вообще охладели друг к другу?
Беллатриса досадливо морщится.
- Пойми, Нарси, у нас с Рудольфусом никогда не было такой любви, как у вас с Люциусом, скорее, это просто сотрудничество. А дети... Просто было не до детей – сначала война, потом Азкабан, потом снова война... А что будет дальше, и вовсе неизвестно.
- Надеюсь, все будет хорошо, Белл.
- Ох, вечный твой оптимизм, - Белла усмехается. – Ну откуда – хорошо? Лорду я не нужна, мужа я не люблю, от кого детей-то рожать? Да и лет мне уже немало, сама понимаешь...
- Понимаю. Пусть сначала война закончится, Белл. Там и посмотрим...

2 мая 1998 года, Запретный лес, лагерь Упивающихся Смертью.
Люциус окидывает взглядом круг Упивающихся. Все ждут, у всех в глазах – нетерпение: кто-то боится, кто-то жаждет битвы, кто-то мечтает о победе, но все прежде всего хотят увидеть смерть Гарри Поттера.
Люциусу плевать на победу, на битву, на Гарри, на Лорда... Он хочет сохранить свою семью. И, да, пожалуй, он боится. А вот лицо его жены приятно выделяется на общем фоне – она абсолютно бесстрастна. Еще бы не темные круги под глазами и почти мертвенная бледность...
- Авада Кедавра!.. – Темный Лорд, как всегда, не оригинален. Мальчишка, конечно, падает, но и Волдеморт почему-то тоже – что, впрочем, опять же, не ново.
Белла и еще несколько Упивающихся бросаются приводить в чувство своего повелителя, тот, конечно, злится, - и все в ужасе разбегаются, миссис Лестрейндж смотрит на Лорда с привычным обожанием, а Люциус краем глаза замечает, что Поттер слегка пошевелился... Мерлин, какая тоска! Неужели эта мрачная комедия никогда не закончится?!
- Ты! – Темный Лорд небрежно взмахивает палочкой в сторону Нарциссы, и та вскрикивает от боли. Люциус сжимает кулаки и шипит сквозь зубы – но что он может сделать без палочки? Не душить же Лорда голыми руками, в самом деле. – Осмотри его. Доложи мне, мертв он или нет.
Цисси склоняется над Гарри; Люциус знает – она выясняет совсем не то, что велел Волдеморт – а что там, собственно, выяснять, очевидно же, что мальчишка опять выжил, - ее больше волнует, жив ли Драко.
- Он мертв, - провозглашает миссис Малфой с непроницаемым выражением лица, и сердце ее мужа начинает биться где-то в горле – он понимает, что их сын жив и находится в замке, и они должны попасть туда и найти его любой ценой.
Кто-то смеется, кто-то кричит, кто-то пускает салюты, кто-то кидается в общепризнанно мертвого Поттера заклинаниями. Идиоты, что с них взять. Малфои не участвуют в общем веселье; Люциус изображает улыбку, а сосредоточенный взгляд Нарциссы прикован к "телу" Гарри – она прикрывает его своими чарами, чтобы мальчишка не чувствовал боли и не дергался...

2 мая 1998 года, школа чародейства и волшебства Хогвартс, Большой зал.
Малфои, все трое, стоят у стены, даже не пытаясь поучаствовать в битве – а как, если у них ни одной палочки на троих?.. Драко явно трясет, но он держится. У Люциуса – каменное, ничего не выражающее лицо. Нарцисса измучена до предела и непонятно, каким чудом еще находится в вертикальном положении. Ее взгляд прикован к сестре – та, как всегда, в гуще боя. А больше Цисси уже никого и ничего не видит – слишком устала, чтобы адекватно воспринимать реальность.
Выдергивает ее из этого состояния пронзительный крик Беллатрисы:
- Нарси!!!
Нарцисса вздрагивает и чудом уклоняется от шального заклинания. И тут же замечает направленную на Беллу палочку Молли Уизли.
Для всех, кроме Малфоев, все происходит непонятно и слишком быстро. Белла оборачивается, уже не успевая ничего предпринять, и яркий луч ударяет ее прямо в грудь. На губах Молли появляется торжествующая улыбка – и почти сразу гаснет. Потому что заклинание не действует.
К этому моменту Гарри и Волдеморт наконец-то высказывают друг другу все, что собирались, не привыкший учиться на ошибках (да что там – учиться, чтобы учиться, их надо хотя бы признавать) Лорд привычно бьет Поттера Убивающим заклятием и погибает.
В зале наступает тишина – ненадолго, совсем ненадолго. Потом она взрывается радостными криками, топотом ног и стонами раненых. Упивающиеся пытаются спастись, авроры пытаются их захватить, а Беллатриса стоит среди всего этого хаоса и молча смотрит на тело того, кому так долго и преданно служила.
Когда авроры подходят к ней, чтобы арестовать ее, она не сопротивляется. Не сопротивляются и Малфои – в этом просто нет смысла.

17 мая 1998 года, Азкабан.
Малфои в тюрьме уже две недели – впрочем, в отсутствие дементоров тут вполне можно жить. Арестантов больше, чем камер, и Люциус сидит в одной камере с сыном. Тот, конечно, нервничает, но отец развлекает его разговорами, и время проходит не так уж и плохо. Жаль, что о Нарциссе они ничего не могут узнать.
На допросы их не водят – кажется, в этот раз их будут судить исключительно по показаниям свидетелей. Что ж, по-своему это неглупо…
Лязгает замок, и их выводят в полутемный коридор. Впереди и сзади тюремщики выпускают других заключенных. Люциус удивленно хмыкает: их что, будут судить всем скопом?!
Да, похоже, что именно так: в огромном зале суда их выстраивают полукругом. Люциус наконец-то видит жену: она выглядит абсолютно спокойной, а вот стоящая рядом с ней Белла кажется испуганной.
Судья начинает зачитывать список – почему-то с конца алфавита. Перечисляет факты и оглашает приговор. Иногда кто-нибудь из присутствующих свидетелей вставляет свое слово, недолго торгуется, и суд принимает окончательное решение.
Наконец, очередь доходит и до них.
- Малфой, Нарцисса!
Идеи так называемого лорда Волдеморта разделяла; Черной метки не имела; в операциях Упивающихся Смертью не участвовала. Испытательный срок – год.
Люциус облегченно вздыхает: испытывать там нечего, его жена всегда держалась в стороне от политики, так что можно считать, что Цисси просто отпустили на свободу.
- Малфой, Люциус!
Ну да, это даже слушать неинтересно: разделял, имел, состоял, участвовал (и длинный список, в чем именно). Хотя не убивал никогда, например. Поэтому приговор вполне терпимый – пять лет тюрьмы и потом еще пять – строгого контроля. Не фунт изюма, конечно, но пережить вполне можно, особенно если дементоры так и не вернутся. Он ободряюще улыбается Нарциссе, и она понимает. Что такое пять лет тюрьмы? Ерунда, справимся, бывало и хуже…
- Малфой, Драко!
Разделял… Имел… Участвовал в подготовке убийства Альбуса Дамблдора – возможно, под давлением старших. Более ни в чем не замечен. Два года испытательного с повышенным контролем. Тоже вполне терпимо, что уж там…
Еще несколько имен, и…
- Лестрейндж, Беллатриса!
Получасовое перечисление достижений. Она слушает, гордо подняв голову, но в глазах – слезы.
- …Пожизненное заключение.
Нарцисса делает шаг вперед.
- Нет.
Судья смотрит на нее изумленно.
- Миссис Малфой, вы заступаетесь за очень опасную преступницу.
Нарцисса гневно сверкает глазами, а голос становится холоднее льда.
- Я заступаюсь за свою сестру. Пожизненное заключение не дает человеку шанса исправиться. Это тоже убийство, только очень медленное. Я, быть может, не стала бы спорить со смертной казнью – но у вас же на это рука не поднимется. А на такую подлость – запросто.
Судьи переглядываются. Каждый в душе понимает, что Нарцисса права, но… Какое решение они могут принять?
- Я возьму ее под свою ответственность. Пожизненно. Если она оступится – посадите обеих, - решительно ставит точки над «i» Цисси.
- Вы рискуете, миссис Малфой… Вряд ли это выгодная для вас сделка.
- Я справлюсь, - отрезает Нарцисса, беря за руку сестру. Люциус кивает: «Да, ты справишься. Я понимаю, ты все правильно делаешь. Все будет хорошо».
Они так и выходят из зала, держась за руки. Белла всхлипывает, не в силах больше изображать спокойствие.
- Мама, почему ты не заступилась за папу? – спрашивает Драко.
- Потому что с ним ничего не случится, и он скоро вернется к нам. Пять лет – это совсем немного, сын. Да и не могла я сразу вытянуть всех.
Беллатриса еще сильнее сжимает пальцы сестры.
- Спасибо, Нарси… Я… все готова для тебя сделать!..
Нарцисса смеется.
- Не надо – все. Просто направь свою энергию в мирное русло…
Целый год сестры занимаются исключительно домом и семьей: ведут хозяйство, навещают Люциуса, ухаживают за могилами Рудольфуса и Рабастана, вышивают скатерти и наперебой кормят вкусностями поздно возвращающегося с работы Драко.
Весной 1999 года Белла устраивается в больницу св. Мунго – и с одинаковым рвением ухаживает и за чистокровными, и за маглорожденными, не брезгуя даже самой тяжелой и грязной работой. Там она знакомится с целителем Вильямом Рейтоном (он на одиннадцать лет младше Беллатрисы, полукровка, член Ордена Феникса второго созыва и гениальный ученый), с привычной пылкостью влюбляется в него – и на этот раз ее любовь взаимна. Несмотря на то, что на войне они были врагами, а жену Вильяма убили сторонники Темного Лорда, он относится к Беллатрисе со всем возможным теплом и доверием, утверждая, что все иногда ошибаются, а после драки кулаками не машут. Они и не машут, причем оба.
Через год, в апреле 2000 года, Белла выходит за Вильяма замуж, приобретая вместе с мужем дом в Лондоне и двоих детишек, с радостью принимающих новую маму – да и мама из нее получается отличная, ведь Беллатриса, как обычно, отдается тем, кого любит, полностью.
В мае Нарциссу Малфой навещает министр магии. Выражает восхищение ее воспитательными талантами и предлагает ей досрочно забрать из Азкабана и мужа.

25 мая 2000 года, Малфой-мэнор.
Нарцисса ждет возвращения Люциуса. В доме – идеальный порядок, на кухне эльфы готовят любимые блюда хозяина, сын обещал прийти с работы пораньше. Нарцисса в простом, но изящном платье стоит у ворот – и почему-то вспоминает тот далекий разговор с сестрой, состоявшийся весной 1969 года. И думает с улыбкой, что от сдержанности все же очень много пользы, хотя и эмоциям иногда надо давать волю. Вот, например, сейчас, когда на дорогу, ведущую к поместью, аппарировал ее муж…
И Нарцисса Малфой, настоящая леди сорока пяти лет от роду, скидывает туфли и бежит босиком по теплому белому песку навстречу тому единственному мужчине, которого она любила всю свою жизнь…

@темы: гп, фанфик, времена года

---

Приветствую (ура-ура!),  ~Диметра~!


Приветствую,  Laodica! Какими судьбами? Какой картинкой порадовать?
UPD: Надеюсь, понравится.

@темы: картинки

---

Россыпь букв-15. Небо. Нежность. Нарцисса.

Теплый ветер легко касается светлых волос, перебирает их нежными слабыми руками; высокое весеннее небо отражается в голубых глазах, рождая в них золотые искры. Нарцисса смеется...
Эта чудесная женщина - моя жена. И мне самому иногда сложно в это поверить. Разве может красивая, умная девушка выйти замуж за тщеславного, эгоистичного, самонадеянного болвана? А ведь я таковым тогда и являлся...
Впрочем, кто знает, что она увидела тогда во мне; в любом случае это уже не имеет значения. Наша семья прошла через множество испытаний на прочность - и выдержала. Значит, мы не ошиблись, выбрав друг друга...
Люди много говорят о любви, о страсти, о счастье... Я не знаю, применимы ли эти слова к нашим отношениям с Нарциссой. Да и что такое - любовь, счастье?.. Относительные понятия, которые каждый понимает по-своему.
Зато есть нежность - пронзительная, переполняющая душу, делающая мир ярче, светлее и чище, огромная, как само небо. И - приобретенное с годами единство. Называется ли это любовью, или этого слишком мало?.. А есть ли разница после стольких лет вместе?
Нарцисса убирает упавшие на лицо пряди, и я в который раз замечаю, что у нее потрясающе красивые руки, руки настоящей аристократки: тонкие запястья, узкие кисти, длинные пальцы, белая кожа... Эти руки утешали и лечили, писали судьбоносные письма и укутывали в одеяло маленького сына. А еще - мягко касались моего плеча, когда я выходил из себя, - и я тут же успокаивался, избегая кучи ошибок. Это руки сильной и смелой женщины, и - руки прекрасной леди.
Я ловлю взгляд ее небесно-голубых глаз - ненавязчиво-внимательный, открытый и немного лукавый, - и нежно-нежно прижимаю ее к себе. И какая разница, как называется то, что я к ней испытываю? Главное, что спустя столько лет нам по-прежнему хорошо друг с другом...

@темы: гп, фанфик, россыпь букв

---

Поттермо открылся, и все побежали

Да, я теперь официально злобный слизеринец.

@темы: гп

---

Перечитал отправленные на Малфой-фест фики, ужаснулся и схватился за голову. А, впрочем, фиг с ними, я ж туда не за победой, а так, для развлечения...

@темы: случайная мысль

---

Россыпь букв-14. Рельсы. Рябина. Ремус.

Недалеко от нашего дома проходит старая железная дорога; по ней уже много лет не ездят поезда, рельсы давно заржавели, а между ними растет трава и молодые деревца.
Я очень люблю сидеть там и мечтать. Мечтать о том, что однажды у заброшенной, полуразрушенной платформы остановится алый поезд, который увезет меня в школу.
Конечно, это только мечты. Никто не примет оборотня в Хогвартс, да и расположен он совсем в другой стороне. Но как же здорово сидеть на треснувшей бетонной плите, смотреть на начинающую краснеть рябину рядом с развалинами и представлять, как с тихим звоном вздрагивают рельсы... Потом еще раз, и еще, и вот уже слышен гудок паровоза, и состав тормозит у маленькой станции, и чьи-то руки втягивают меня в вагон, и кто-то смеется, хлопает меня по спине, рассказывает что-то про школу и свои домашние дела и угощает волшебными сладостями...
Каждый раз я почти начинаю верить, что все так и будет. И каждый раз наступает вечер, синие сумерки окутывают землю, и мне приходится идти домой.
Нет, не подумайте, я очень люблю свой дом. Но там совсем нет места вере в чудо. Она погибает при виде наполненных слезами глаз матери и всегда как будто виноватого лица отца. Она не выдерживает близости подвала с истерзанными моими когтями стенами. Я понимаю, что мне, в общем-то, не на что надеяться, но я не хочу признавать поражение. Может быть, потому что я еще ребенок. А может, потому, что в этом мире действительно случаются чудеса - иначе кнат ему цена.
И утром я снова убегаю на старую станцию. Срываю гроздь рябины и с удовольствием ем по одной пронзительно-горькие ягоды. И верю, что однажды по моим рельсам пройдет поезд, который изменит всю мою жизнь...

@темы: гп, фанфик, россыпь букв