Белый цветок на тонком стебле

[erwyn]

Название: Белый цветок на тонком стебле
Рейтинг: G
Размер: мини
Пейринг: Люциус/Нарцисса
Жанр: AU, Romance, Vignette
Отказ: отказываюсь
Аннотация: Блэки не бывают светловолосыми. Но быть Блэком – не самое главное.
Комментарии: воздержусь
Предупреждения: AU

читать

Цисси с отвращением смотрит на свое отражение в зеркале.
Блэки не бывают светловолосыми. У них у всех – черные, жесткие, чуть волнистые волосы. А вовсе не этот платиновый шелк, окутывающий ее до талии.
И Блэки не умеют танцевать так, как танцует она – сливаясь с музыкой в одно целое, изгибаясь, как тонкий стебель цветка под порывами ветра. Они слишком тяжелые, слишком широкие в кости.
Но Цисси отдала бы все за то, чтобы быть, как они. Чтобы не думать о том, кто она на самом деле, не ловить снисходительные взгляды и шепоток настоящих аристократов древнейших родов за ее спиной, не слышать резкого, всегда как будто обиженного самим ее существованием голоса отца и отстраненного, равнодушного голоса матери. Впрочем, мать перестала разговаривать с ней с того дня, когда Цисси решилась спросить у нее, чья она дочь. И, конечно, так и не ответила на ее вопрос.
Цисси в который раз перебирает в уме всех светловолосых волшебников. Малфой, Лавгуд, еще парочка менее известных... От мысли, что ее отцом мог быть не маг, ее мутит. Хотя, от мысли, что она дочь Малфоя, ее мутит еще сильнее. Потому что Малфой-младший – единственный мужчина, которого она хотела бы видеть рядом с собой всю жизнь. И, конечно, не в роли брата.
Люциус Малфой не похож на других. У него внимательные серые прозрачные глаза, тонкие бледные губы и волосы почти такого же оттенка, как у нее. У него великолепные манеры, и он божественно танцует. Он говорит, что она прекрасна, как белый цветок, ухаживает за ней на балах и осторожно сжимает ее длинные, всегда холодные пальцы. И ему все равно, кто ее отец, - иначе он не сделал бы ей предложения. Она была бы счастлива согласиться сразу же, но сначала она должна убедиться, что он ей не родственник. Любой ценой.
- Нарцисса!.. – громкий голос отца заставляет ее вздрогнуть. – Ты готова?
Отец появляется в дверях под руку с матерью.
Нарцисса – хорошая дочь, она не умеет врать родителям. Но то, что она говорит, уже почти не ложь.
- Папа, я, наверно, не смогу пойти с вами... Я... неважно себя чувствую.
Отец хочет возразить, но мать решительно тянет его за собой к лестнице.
- Пойдем, Кигнус. Она действительно выглядит слишком бледной и нездоровой.
Нарцисса прислушивается к удаляющимся шагам и считает оглушительно громкие удары сердца. Двадцать один удар... Стук двери... Еще пятнадцать... Грубоватый голос Беллатрисы откуда-то из сада... Еще тридцать семь ударов – и четыре хлопка трансгрессии. Всё.
Цисси обессилено опускается на пол – но почти сразу же вскакивает и бежит, как безумная, к маленькому кабинету матери. Возможно, там она найдет ответ. Не зря же мать установила такую защиту на дверь. Возможно, там хранятся письма ее любовника, какие-нибудь его говорящие подарки... хоть что-то.
Конечно, дверь защищена не только замком, но и заклинанием. Но Нарцисса, вдохновляемая отчаяньем, легко подбирает ключ. Не зря же она была лучшей ученицей факультета и провела столько дней и ночей в библиотеке.
С ящиком письменного стола приходится повозиться подольше – но Цисси справляется и с ним. И, затаив дыхание, смотрит на аккуратно сложенные стопки писем – совсем недавних и старых, уже пожелтевших от времени.
Девушка аккуратно перебирает их, стараясь не нарушить порядка. Тонкие пальцы совсем заледенели и почти не слушаются.
Письма... Как же их много!.. От отца, от бабушки и дедушки, от второй бабушки, от школьных подруг матери, от них, дочерей, от каких-то знакомых... Обычные деловые и семейные письма. И ни одной компрометирующей записки, ни одной.
Цисси вздыхает, перебирает письма еще раз – уже без особой надежды. Бережно складывает их обратно в ящик и обновляет заклинание. И сидит в высоком кресле матери, бездумно глядя в стену. Ничего не вышло. Сколько Люциус будет ждать ее ответа? Или честнее – сразу отказать?..
По столу разбросаны книги, листы бумаги, перья, шкатулки – в каком-то особом, очень гармоничном беспорядке. Нарцисса берет одну из книг и начинает листать – просто так, чтобы чем-то занять руки.
Тонкий исписанный листок выскальзывает из книги, и, кружась, опускается на пол.
Цисси дрожащей рукой подбирает его и первым делом смотрит на подпись.
Лорд Малфой.
Девушка вскрикивает, поспешно разворачивает письмо и жадно пробегает глазами по строчкам, написанным ровным, изящным почерком.
"Уважаемая миссис Блэк!
Полагаю, от Вас не укрылась растущая склонность моего сына и Вашей младшей дочери друг к другу. Сегодня мой сын поделился со мной желанием просить руки мисс Блэк, но я был вынужден попросить его подождать. Думаю, Вас это не слишком удивит – ведь оба мы люди взрослые и можем говорить начистоту. Я, как и все здравомыслящие люди, прекрасно знаю, что светловолосых Блэков не бывает и, при всем моем положительном отношении к Вашей дочери, я хочу быть уверенным, что мой сын женится на чистокровной волшебнице хорошего рода. А потому я прошу Вас сообщить мне имя отца Нарциссы и обещаю, что не буду разглашать полученную от Вас информацию; если же Вам мало моего слова, я готов принести Непреложный Обет.
С надеждой на скорый ответ,
лорд Малфой"
Нарцисса перечитывает письмо еще раз, медленно, впитывая каждое слово. С момента написания прошло не так много времени – значит, Люциус сделал предложение не против воли отца, отчаявшись получить его согласие. Значит, ответ ее матери Малфоя-старшего устроил. И Цисси ничем не хуже настоящих Блэков. А главное – она может выйти замуж за того, за кого хочет.
Еще не до конца веря себе, девушка вкладывает письмо в книгу и кладет книгу на место. Автоматически запечатывает дверь заклинанием и бежит, почти не касаясь ногами пола, наверх, в совятню. С замиранием сердца выводит на листке всего два слова: "Я согласна", отправляет сову к Люциусу Малфою и спускается в свою комнату.
С каждым шагом в ней все громче звучит прекрасная, волшебная музыка – та, которую когда-то играл для нее Люциус в Малфой-мэноре. Теперь он будет играть для нее часто-часто – для нее одной.
Мир исчезает, превращаясь в бесконечное переплетение золотых лучей, музыки и ветра. Цисси танцует...